Содержание Введение.
1. Стилистика сказок Оскара Уайльда.
2. Особенностей текстов русских
переводов сказок Оскара Уайльда.
Заключение. Библиография.
Введение
Сложен и
многоцветен мир слов, их сочетаний в нашем повседневном общении. Но еще более
сложными оказываются языковые явления тогда, когда они попадают в бурную стихию
художественного текста, получают особые эстетические функции, становятся фактами
одного из самых действенных и специфических искусств – литературы.
Языковые явления в
художественных произведениях всегда предстают перед нами иными, чем в речевом
обиходе. Это объясняется тем, что они окрашиваются в них различными
переносно-метафорическими и стилистическими оттенками и сплавляются выражаемой
писателем идеей в единую образную систему.
Материал, представленный в данной работе основывается на
анализе сказок Оскара Уайльда из сборника «Счастливый принц и другие сказки» (1888) – «Счастливый принц», «Соловей и роза»,
«Великан-эгоист», «Замечательная ракета».[1] При переводе анализируемых произведений
использовались Longman dictionary of English Idioms (1980), The Oxford Dictionary of English Etymology под редакцией К. Анианс (1966), The Oxford English Dictionary (OED), под редакцией Дж. Мюрей и Г. Брэдли (1977).
Объектом исследования являются стилистические особенности
перевода, представленные в авторских вариациях К. Чуковского, М.
Благовещенской, В. Чухно, Т. Озерской, А. Соколова.
1.
Стилистика сказок Оскара Уайльда
Сказки
Оскара Уайльда, составившие сборники "Счастливый Принц и другие сказки"
(1888) и "Гранатовый домик" (1891), вводят нас в мир оживающих
статуй, карликов, великанов, волшебников, принцев и принцесс. Но созданное автором
не похоже на то, что в литературоведении принято считать устно-поэтическим
жанром с установкой на вымысел.
Сказки являются
наиболее популярным из всего, написанного Оскаром Уайльдом, и лучшие из них,
так же как и его рассказы, несомненно, выходят за пределы литературы декаданса,
что, в свою очередь, служит свидетельством того, как тесно было писателю в
границах декадентской эстетики.
К сказкам,
объединенным в сборник “Счастливый принц и другие сказки” (1888 год) относятся
такие сказки, как: “Счастливый принц”, “Соловей и роза”, “Эгоистичный великан”,
“Преданный друг” и “Замечательная ракета”. Сказки “Юный король”, “День рождения
инфанты”, “Рыбак и его душа” и “Мальчик-звезда” объединены под общим названием
“ Гранатовый домик “ (1891).
О. Уайльд
(1856-1990) многому научился у датского писателя Г.Х. Андерсена, чьи сказки
появились еще в 30-х годах прошлого века и завоевали всемирное признание.
Именно Г.Х. Андерсен показал, каким образом можно приспособить старинную народную
сказку для описания современной жизни.
Обращение автора к
«искусству лжи» в прозе было вызвано активным неприятием натурализма и не
означало безразличия к реальной жизни. Его сказки имеют глубинное нравственное
содержание. Следуя романтическим традициям первой трети XIX века, в иносказательной, то есть
аллегорической форме О. Уайльд изображает столкновение героев, носителей высоких
гуманистических идеалов, таких как дружба, любовь, верность, самоотверженность
с миром корысти, сословных и имущественных предрассудков.
В сказках “Юный
король “ и “Счастливый принц” писатель говорит о несправедливом устройстве
общества, в котором те, кто трудятся, терпят лишения и нужду, в то время как
другие живут припеваючи за счет их труда. В “Великане-эгоисте” и “Преданном друге”
он показывает, как эгоизм и алчность этого мира убивают вокруг себя все живое;
в “Замечательной ракете” блестяще высмеивает пустоту и чванливость кичащейся
своей родовитостью знати, а в сказке “День рождения инфанты” - та же тема
приобретает уже трагическое звучание.
В одной из лучших,
самых трогательных и печальных сказок, - в “Преданном друге” - писатель
поднимается до подлинно сатирического обнажения алчной и лицемерной морали
собственника. Историю маленького труженика Ганса, ограбленного и погубленного
богатым и жестоким Мельником, лицемерно именующим себя его преданным другом,
Уайльд возводит до высоты символического обобщения.
Действительно,
невозможно без слез читать грустную историю Маленького Ганса, беззаботно
жившего в скромной избушке, копавшегося день-деньской среди роз, крокусов и
фиалок и улыбавшегося солнцу. С точки зрения автора, эта красивая, но грустная
сказка идеальна для помощи в складывании определенной системы ценностей
ребенка. Ее мораль слишком очевидна. В детском сознании моментально
фиксируется трудолюбие, отзывчивость и доброе сердце Маленького Ганса, лживый
и ленивый Мельник, который погубил несчастную Крошку.
Оскар Уайльд
настолько явно вырисовывает положительного и отрицательного героя, что ребенку
лишь остается запомнить поступки того и другого и сделать вывод, что не
представляется трудным, в отличие от таких сказок, относительно сложных для детского
понимания, как “Соловей и роза”, “День рождения инфанты” и др.
Главное же, что
придает сказкам Уайльда их неповторимое “уайльдовское” своеобразие, это роль,
которую играет в них парадоксальная форма выражения мысли, являющаяся
отличительной особенностью стиля писателя. Сказки Уайльда (как и вся его проза)
насыщены и перенасыщены парадоксами.[2] В критической литературе прочно установилась
традиция считать его парадоксы простой игрой словами. Тем не менее, по мнению
автора, в основе многих из них лежит скептическое отношение писателя к целому
ряду общепринятых этических и эстетических норм буржуазного общества. Задача
парадоксов Уайльда, направленных против ханжеской лицемерной морали, состояла в
том, чтобы, называя вещи своими именами, тем самым обнаружить это лицемерие.
Своеобразие
стилистики сказок Уайльда проявляется в их лексике и стилистике. Великолепный
знаток языка (как и подобало приличному эстету), он был точен не только в
выборе нужного ему слова, но и в интонационном построении фразы. Конструкция
фразы предельно проста и является одним из классических образцов английской
прозы. В то же время влияние декадентской манерности заставляет писателя то и
дело уклоняться от лаконичности повествования и насыщать свой рассказ
всевозможной экзотикой типа “розовых ибисов, длинной фалангой стоящих
вдоль Нильского берега” или “черного, как черное дерево, царя лунных гор, поклоняющегося
большому куску хрусталя”.
Вместе с тем,
Оскара Уайльда постоянно обвиняют в отсутствии глубины в суждениях об отдельных
сторонах современной ему действительности, в “характерной” слабости финалов его
сказок, не вытекающих, как правило, из всего развития действия. Например,
иронизируя над богачами-филантропами, Уайльд сам то и дело прибегает в своих
сказках к сентиментально-филантропическим развязкам [3].
Важно также
отметить и уайльдовскую точку зрения по этому вопросу: “...У меня был высокий
дар; я сделал искусство философией, а философию - искусством, что бы я ни
говорил, что бы ни делал - все повергало людей в изумление, все, к чему бы я ни
прикасался, - будь то драма, роман, стихи или стихотворение в прозе, остроумный
или фантастический диалог, - все озарялось неведомой дотоле красотой. Я
пробудил воображение моего века так, что он и меня окружил мифами и легендами”.[4]
Суммируя все
вышеизложенное, можно сказать, что крайний индивидуализм Уайльда привел к тому,
что даже те зерна реальной правды жизни и искреннего сочувствия обездоленным,
которые сделали его сказки популярными, не смогли найти дальнейшего развития в
его творчестве.
2. Особенности текстов русских переводов сказок Оскара Уайльда
В данной части работы мы проведем сопоставительный анализ переводов сказок
О. Уайльда из сборника «Счастливый принц и другие сказки» на русский язык и
приведем примеры предложенного нами филологического перевода некоторых
фрагментов сказок О. Уайльда.
Для исследования особенностей текстов сказок О. Уайльда были выбраны 3
книги, изданные в промежуток с 1990 по 2001 гг.[5] Перевод текстов осуществляли
К. Чуковский (2-е сказки, первая публикация переводов - 1912 г), М. Благовещенская (первая публикация перевода - 1912 г.), Ю. Кагарлицкий, Т. Озерская, Я. Ясинский, 3. Журавская (первая публикация перевода - 1912 г).
Сделанный К. Чуковским в 1912 г. перевод сказки Оскара Уайльда «Счастливый
принц» воспринимается в настоящее время издателями-составителями как канонический.
В действительности, этот перевод содержит некоторые серьезные неточности,
которые, на наш взгляд, искажают замысел автора этой сказки. Например,
а) Принц, рассказывая Ласточке историю своей счастливой жизни, говорит:
«So I lived, and so I died».[6] В переводе К.
Чуковского эти слова звучат следующим образом: «Так я жил, так и умер».[7] В результате
получается, что Принц как жил счастливо, так и счастливо умер, и из этого не ясно,
например, почему же он умер в таком юном возрасте. Но все становится ясным и
приобретает глубокое содержание, если обсуждаемые слова Принца передать фразой
«Так я жил и поэтому умер»;
б) В конце сказки Господь говорит одному из своих Ангелов: «Bring
me the two most precious things in the city».[8] В переводе К.
Чуковского эти слова звучат следующим образом: «Принеси мне самое ценное, что
ты найдешь в этом городе»,[9] что по смыслу эквивалентно
следующей фразе: «Принеси мне то самое ценное, не знаю что». Но все приобретает
иное содержание, если слова Господа передать фразой «Принеси мне две вещи,
самые ценные в этом городе»: Господь всеведущ, и, конечно же, заранее знает,
что должен принести ему Ангел;
в) Когда Ласточка рассказала Принцу о горестях жителей его города, Принц сказал ей: «I am covered
with fine gold, you must take it off, leaf by leaf, and give it to
my poor; the living always think that gold can make them happy». [10]
В переводе К. Чуковского эти слова звучат следующим образом: «Я весь позолоченный.
Сними с меня золото, листок за листком, и раздай его бедным. Люди думают, что
в золоте счастье».[11]
Обратим внимание, что в переводе К. Чуковского отсутствует около 30 %
слов оригинального текста (см. в приведенном тексте оригинала подчеркнутые нами
слова) и с их учетом слова Принца приобретают несколько иной смысл: «Я покрыт самым
лучшим золотом. Ты должна снять его, листок за листком, и раздать моим нуждающимся
жителям города. В мире живых все без исключения думают, что золото может
сделать их счастливыми»;
г) Ласточка собиралась лететь в Египет:
«"She (the Reed) has no conversation, - he (the Swallow) said, - and I am
afraid that she is a coquette, for she is always flirting with the wind".
And certainly, whenever the wind blew, the Reed made the most graceful curtseys».[12]
В переводе К. Чуковского эти слова звучат следующим образом: О, Боже,
ведь он (Тростник) как немой, ни слова от него не добьешься, -
говорила с упреком Ласточка, - и я боюсь, что он очень кокетлив: заигрывает
с каждым ветерком". И правда, чуть только ветер, Тростник так и гнется,
так и кланяется».[13]
Для того чтобы стали видны неточности этого перевода, нами подчеркнуты
те слова, которых нет в тексте оригинала. Обратим внимание также на следующее:
в тексте оригинала сказки Ласточка (особь мужского пола) влюбляется в Тростник
(существо женского пола). При переводе К. Чуковский поменял пол Ласточки на
женский, а Тростника - на мужской. Но в таком случае при переводе обсуждаемого
фрагмента К. Чуковскому следовало поменять на женский и пол того, с кем заигрывает
Тростник: «С ним (Тростником) даже не поболтаешь, - рассуждала Ласточка, - и я
боюсь, что он слишком ветреный: заигрывает с каждой капелькой дождя". И в
этом была доля правды, так как Тростник грациозно кланялся любой дождевой
капельке, которую замечал»;
д) Слова «I don't think I like boys, - answered the Swallow»[14] (см. первый
день пребывания Ласточки в городе) К. Чуковский переводит следующим образом:
«Не очень-то мне по сердцу мальчики, - ответила Ласточка». [15]
Неточность здесь в том, что слово «сердце» является ключевым в сказках Оскара Уайльда. Следовательно,
если это слово отсутствует в тексте оригинала, то оно должно отсутствовать и в
тексте перевода: «Не очень-то мне по нраву мальчики, - ответила Ласточка».
е) Слова «I am glad there is some one in the world who is quite happy, - muttered a disappointed man as he gazed at the wonderful statue» [16] (см. начало
сказки) К. Чуковский пере водит следующим образом: «Я рад, что на свете нашелся
хоть один счастливец! - пробормотал гонимый судьбой горемыка, взирая на эту
прекрасную статую». [17]
В этом переводе сразу две неточности: во-первых, слова «Я рад, что на
свете нашелся хоть один счастливец!» невозможно «пробормотать» и, во-вторых, в
тексте оригинала нет слов «гонимый судьбой»: «Хорошо, что хоть кто-то счастлив
на этом свете - пробормотал какой-то горемыка, разглядывая эту прекрасную статую».
Особенностью перевода сказки Оскара Уайльда («Счастливый принц», сделанного
В. Чухно в 2001 году, является то, что в нем содержится большое количество
примеров, подтверждающих справедливость данного высказывания:
- «"Ты мне позволишь любить тебя?" - спросила Ласточка
напрямик, не привыкнув ходить вокруг да около»;[18]
- «Дни я проводил в саду..., а по вечерам танцевал в Большом Зале,
неизменно открывая бал»;[19]
- «Так протекла вся моя
жизнь, так она и закончилась»;[20]
- «Вот как - он,
оказывается, не весь из золота! - подумала про себя Ласточка (она была слишком
хорошо воспитана, чтобы произносить подобного рода личные наблюдения вслух)»;[21]
-
«Но
уже ведь зима, - отвечала Ласточка, - и скоро пойдет студеный снег»;[22]
-
«"Ладно,
я задержусь еще на одну ночь, - сказала Ласточка, - но разве я могу выклевать
твой второй глаз? Ты ведь станешь тогда слепым". "Ласточка, Ласточка,
маленькая Ласточка - настаивал Принц, - сделай, как тебя просят"»;[23]
-
«Под
аркой моста, крепко прижавшись друг к другу и таким образом пытаясь согреться,
лежали два мальчика. "Есть хочу!" - то и дело хныкали они»;[24]
-
«Я
весь покрыт чистым золотом – сказал Принц. ...И вот Ласточка принялась снимать
со Счастливого Принца, покрывавшее его чистое золото»;[25]
-
«Бедной
Ласточке становилось все холоднее и холоднее, но она и не думала покидать
Принца - такова была сила ее любви к нему»;[26]
- «Жила она (Ласточка)
тем, что подбирала у булочной крошки, когда пекарь не смотрел в ее сторону»;[27]
- «Мороз в ту пору и
впрямь был лютый».[28]
Проанализируем некоторые другие погрешности перевода В.
Чухно (а) и К. Чуковского (б), представив при этом авторский вариант перевода.[29]
«High above the city, on a tall
column, stood the statue of the Happy Prince. He was gilded all over with thin
leaves of fine gold, for eyes he had two bright sapphires, and a large red ruby
glowed on his sword-hilt».[30]
а) «Ha верху огромной колонны, возвышаясь
над городом, стояла статуя Счастливого Принца. Он весь был покрыт тончайшими
пластинками чистого золота, глаза у него были из сверкающих сапфиров,
а на рукоятке его шпаги сиял большой красный рубин».[31]
б) «На высокой колонне, над городом, стояла
статуя Счастливого Принца. Принц был покрыт сверху донизу листочками чистого
золота. Вместо глаз у него были сапфиры, и крупный рубин сиял на
рукоятке его шпаги».[32]
На высокой колонне, возвышаясь над
крышами городских строений, стояла статуя Счастливого Принца. С головы до пят
Принц был покрыт листочками самого лучшего золота. Вместо глаз у него
была пара сверкающих сапфиров, и крупный рубин пылал на рукоятке его шпаги.
«"I am glad there is some one in
the world who is quite happy", -muttered a disappointed man as he gazed at
the wonderful statue».[33]
а) «"Приятно знать, что на этом свете
хоть кто-то счастлив", - пробормотал какой-то горемыка, не сводя глаз
с прекрасной статуи».[34]
б) «"Я рад, что на свете нашелся
хоть один счастливец!" - пробормотал гонимый судьбой горемыка, взирая
на эту прекрасную статую».
"Хорошо, что хоть кто-то счастлив на
этом свете" - пробормотал какой-то горемыка, разглядывая эту
прекрасную статую.[35]
«"How do you know? - said the
Mathematical Master, - you have never seen one". "Ah! But we have, in
our dreams, - answered the children; and the Mathematical Master frowned and
looked very severe, for he did not approve of children dreaming».[36]
а) «"Почему вы так решили? - удивился
учитель математики. - Ведь вы никогда не видели ангелов". "Нет,
видели, - они нам снятся", - отвечали дети, и учитель математики
сурово нахмурился: ему не нравилась привычка детей видеть сны».[37]
б) «"Откуда вы это знаете? - возразил
Учитель Математики. - Ведь ангелов вы никогда не видали". "О, мы их
видим во сне!" - отозвались Приютские Дети, и Учитель Математики
нахмурился и сурово взглянул на них: ему не нравилось, что дети видят сны».[38]
"Почему вы так решили? - удивился Учитель
математики. - Ведь вы никогда не видели ангелов". "О, мы их видим
во сне!" - отозвались Приютские Дети, и Учитель математики нахмурился
и сурово взглянул на них: он не одобрял детской мечтательности.
«"Shall I love you?" - said
the Swallow, who liked to come to the point at once, and the Reed made him a
low bow».[39]
а) «"Ты мне позволишь любить тебя?"
- спросила Ласточка напрямик, не привыкнув ходить вокруг да около, и Тростничок
ответил ей низким поклоном».[40]
б) «"Хочешь, я полюблю тебя?" -
спросила Ласточка с первого слова, так как любила во всем прямоту;
и Тростник поклонился ей в ответ».[41]
"Ты мне позволишь любить тебя?'"- сразу
же напрямик спросила Ласточка, и Тростник ответил ей низким поклоном.
«"She has no conversation, - he
said, - and I am afraid thai she is a coquette, for she is always flirting with
the wind'". "I admit that she is domestic, - he continued, - but I
love travelling, and my wife, consequently, should love travelling also"».[42]
А) «"Из него (Тросничка) никогда и слова
не вытянешь, - сказала она (Ласточка) самой себе. - К тому же он
постоянно заигрывает с Речной Волной"... "Нужно, конечно,
признать, что он любит свой дом. - продолжала рассуждать Ласточка, -
но я-то больше всего люблю путешествовать, а значит, и мужу моему должно
было бы это нравиться"».[43]
Б) «''Боже, ведь он как немой, ни
слова от него не добьешься, - говорила с упреком Ласточка, - и я боюсь,
что он очень кокетлив: заигрывает с каждым ветерком".,.
"Пускай он домосед, но ведь я-то люблю путешествовать, и моему мужу не_мешало
бы тоже любить путешествия"».[44]
"С ним (Тростником) даже не
поболтаешь, - рассуждала Ласточка, - и я боюсь, что он слишком ветреный,
заигрывает с каждой капелькой дождя"... "Я понимаю,
что он домосед, - продолжала она (Ласточка), но я-то люблю путешествовать,
и, следовательно, мой избранник тоже должен любить путешествовать.
«"In the daytime I played with my
companions in the garden, and in the evening I led the dance in the Great
Hall... So I lived, and so I died. And now that I am dead they have set me up
here so high that I can see all the ugliness and all the misery of my city, and
though my heart is made of lead yet I cannot chose but weep." "What!
Is he not solid gold?" said the Swallow to himself. He was too polite to
make any personal remarks out loud».[45]
А) «"Дни я проводил в саду, играя в
разного рода игры со своими приближенными, а по вечерам танцевал в
Большом Зале, неизменно открывая бал... Так протекла вся моя жизнь,
так она и закончилась. И вот теперь, когда я уже не живу на свете. Меня
установили здесь на такой высоте, что мне видны все ужасы и бедствия, творящиеся
в моем городе, и пусть сердце мое из свинца, я не могу сдержать слез".
"Вот как - он, оказывается, не весь из золота!" - подумала про
себя Ласточка (она была слишком хорошо воспитана, чтобы произносить подобного
рода личные наблюдения вслух)».[46]
б) «"Днем я забавлялся
в саду с друзьями, а вечером я танцевал в Большом Зале... Так я
жил, так и умер. И вот теперь, когда я уже неживой, меня поставили
здесь, наверху, так высоко, что мне видны все скорби и вся нищета моей столицы.
И хотя сердце теперь у меня оловянное, я не могу удержаться от
слез. "А, так ты не весь золотой!" - подумала Ласточка, но. конечно,
не вслух, потому что была
достаточно вежлива».[47]
"Днем я играл со своими товарищами в саду,
a
вечером открывал бал в Большом Зале дворца... Так я жил и поэтому умер. И
вот после моей смерти, меня установили здесь на такой высоте, что мне
видны все ужасы и бедствия, творящиеся в моем городе. И хотя сердце теперь у
меня из свинца, я не могу удержаться от слез. "Вот как! Значит, ты
не весь золотой!" - удивилась Ласточка, но, конечно, не вслух, потому
что была достаточно вежлива».
«It is
winter, - answered the Swallow, - and the chill snow will soon be here».[48]
А) «Но уже ведь зима, - отвечала
Ласточка, и скоро пойдет студеный снег».[49]
Б) «Теперь зима, - ответила Ласточка, - и
скоро здесь пойдет холодный снег».[50]
«Dear
little Swallow, - said the Prince, - you tell me of marvellous things, but more
marvellous than anything is the suffering of men and of women. There is no Mystery so great as Misery».[51]
А) «Милая моя Ласточка, - сказал на это
Принц, - ты поведала мне о вещах поразительных, но разве что-нибудь
поражает больше, чем людские страдания? Самые удивительные чудеса в
мире - ничто по сравнению с горем одного человека».[52]
Б) «Милая Ласточка, - отозвался Счастливый
Принц, - все, о чем ты говоришь, удивительно. Но самое удивительное в мире -
это людские страдания. Где ты найдешь им разгадку?»[53]
"Милая маленькая Ласточка, - сказал на
это Принц, - ты поведала мне о вещах удивительных, но еще удивительней страдания
людей. Нет большей Загадки, чем Страдание".
«I am covered with fine gold, - said
the Prince, - you must take it off, leaf by leaf, and give it to my poor; the
living always think that gold can make them happy».[54]
А) «Я весь покрыт чистым золотом, -
сказал, выслушав ее (Ласточку), Принц. - Ты должна его снять с меня, пластина за
пластинкой, и раздать бедным. Люди думают, что с золотом приходит счастье».[55]
Б) «Я весь позолоченный, - сказал Счастливый
Принц. Сними с меня золото, листок за листком, и раздай его бедным. Люди
думают, что в золоте счастье».[56]
"Я покрыт самым лучшим золотом, -
сказал Счастливый принц. Ты должна снять его, листок за листком, и
раздать моим нуждающимся жителям города. В мире живых все без исключения
думают, что золото может сделать их счастливыми".
«"Bring me the two most precious
things in the city", - said God to one of His Angels; and the Angel
brought Him the leaden heart and the dead bird. "You have rightly chosen,
- said God, - for in my garden of Paradise this little bird shall sing for evermore,
and in my city of gold the Happy Prince shall praise me"».[57]
а) «"Принеси мне две самые ценные вещи,
которые ты только найдешь в этом городе," - повелел Господь Бог одному из
своих Ангелов, и принес ему тот Ангел мертвую птичку и разбитое сердце
из свинца. "Ты сделал правильный выбор, - сказал Господь, - так пусть
же эта малая пташка отныне и во веки веков распевает в моем Райском Саду,
а Счастливый принц пусть вечно воздает мне хвалу в моем Золотом Граде».[58]
б) «И повелел Господь ангелу своему:
"Принеси Мне самое ценное, что ты найдешь в этом городе". И
принес Ему ангел оловянное сердце и мертвую птицу. "Справедливо
ты выбрал - сказал Господь. - Ибо в моих райских садах эта малая пташка
будет петь во веки веков, а в моем сияющем чертоге Счастливый принц будет
воздавать мне хвалу».[59]
"Принеси мне две вещи, самые ценные
в этом городе", - повелел Господь одному из своих Ангелов. И принес Ему Ангел
свинцовое сердце и мертвую птичку. "Ты правильно выбрал, -
сказал Господь, - ибо эта маленькая пташка будет петь во веки веков в Моих
райских садах, а Счастливый принц будет воздавать Мне хвалу в Моем золотом
городе".
Некоторые неточности, допущенные М.
Благовещенской в 1912 г. и В. Чухно в 2001 г. при переводах сказки Оскара Уайльда «Соловей и роза» отмечены и исправлены нами далее. Из анализа переводов
можно заключить, что перевод М. Благовещенской (Б) ближе к оригинальному тексту
сказки, чем перевод В. Чухно (А). В частности, в переводе В. Чухно «потеряно»
ироническое отношение О. Уайльда к Студенту.
«She said that she would dance with me
if I brought her red roses... But there is no red rose in my garden, so I shall
sit lonely, and she will pass me by. She will have no heed of me, and my heart
will break».[60]
А) Она сказала: "Принеси мне красные
розы, и я буду танцевать с тобой"... Но в моем саду нет красных
роз, и я буду сидеть на балу в одиночестве, а она пройдет мимо, не
заметив меня, и мое сердце разорвется от горя». [61]
Б) «Она сказала, что будет танцевать со мной,
если я принесу ей красных роз. ...Но в моем саду нет красной розы, и мне
придется сидеть в одиночестве, а она пройдет мимо. Она даже не взглянет
на меня, и сердце мое разорвется от горя».[62]
«Она сказала, что будет танцевать со мной,
если я принесу ей красных роз. ...Но в моем саду нет ни одной красной
розы. И поэтому я буду один и она никогда не станет моей. Она не
будет обращать на меня никакого внимания и сердце мое разорвется».
«Неге indeed is the true lover, - said the
Nightingale. – What I sing of, he suffers; what is joy to me, to
him is pain. Surely Love is a wonderful thing». [63]
а) «Да, вот он, настоящий влюбленный, -
сказал Соловей. - То, о чем я пою, он переживает на самом деле; то, что
для меня радость, для него страдание. Воистину любовь – это чудо».[64]
б) «Это настоящий влюбленный, - сказал
Соловей. - То, о чем я лишь пел, он переживает на деле; что для меня радости,
то для него страдание. Воистину любовь - это чудо».[65]
«Вот настоящий влюбленный, - сказал
Соловей. - Он плачет о том, что я воспеваю; у моего вдохновения и его
переживаний один и тот же источник. Воистину любовь - это чудо».
«She sang first of the birth of love
in the heart of a boy and a girl».[66]
А) «Он пел о том, как в сердцах юноши и
девушки зарождается любовь».[67]
Б) «Сперва он пел о том, как прокрадывается
любовь в сердце мальчика и девочки».[68]
«Сначала он пел о том, как зарождается любовь
в сердце мальчика и девочки».
«...She (the Nightingale) sang of the
Love that is perfected by Death, of the Love that dies not in the tomb».[69]
А) «...Пел он (Соловей) о Любви, что
обретает совершенство в Смерти, о той Любви, что не умирает в могиле».[70]
Б) «...Он пел о Любви, которая обретает
совершенство в Смерти, о той Любви, которая не умирает в могиле».[71]
«...Он пел о Любви, которая завершается
только из-за смерти влюбленных, о той Любви, которая не умирает и в
могиле».
«You said that you would dance with me
if I brought you a red rose, - cried the Student. - Here is the reddest rose in
all the world. You will wear it to-night next your heart, and as we dance
together it will tell you how I love you».[72]
А) «Вы обещали танцевать со мной, если я
принесу вам красную розу! - радостно воскликнул Студент. - Вот
вам красная роза - самая красная на свете. Приколите ее перед
балом у самого сердца, и, когда мы будем танцевать, она расскажет вам, как
я люблю вас».[73]
Б) «Вы обещали, что будете со мной танцевать,
если я принесу вам красную розу! - воскликнул Студент. - Вот самая красная
роза на свете. Приколите ее вечером поближе к сердцу, и, когда мы будем
танцевать, она расскажет вам, как я люблю вас».[74]
«Вы обещали, что будете со мной танцевать,
если я принесу вам красную розу! - воскликнул Студент. - Вот самая красная
роза на свете. Поместите вечером ее на платье поближе к сердцу, и, когда
мы будем танцевать, она расскажет вам, как я люблю вас».
Некоторые неточности, допущенные Т. Озерской
(а), Я. Ясинским (б) и В. Чухно (в) при переводах сказки Оскара Уайльда
«Великан-эгоист», отмечены далее.
«"My own garden is my own garden,-
said the Giant, - Any one can understand that, and I will allow nobody to play
in it but myself. So he built a high wall all round it, and put up a
notice-board: «TRESPASSERS WILL BE PROSECUTED». He was a very selfish Giant.
The poor children had now nowhere to play».[75]
А) «"Мой сад - это мой сад, - пробурчал
Великан, - неужели это так трудно понять? Играть в нем не позволено
никому. кроме, разумеется, самого меня". И он воздвиг вокруг сада
высокую стену, повесив на видном месте табличку с такой надписью:«ПОСТОРОННИМ
ВХОД ВОСПРЕЩЕН НАРУШИТЕЛИ БУДУТ ПРЕСЛЕДОВАТЬСЯ ПО ЗАКОНУ». Вот
каким эгоистом был Великан. Теперь бедным детям негде было резвиться».[76]
Б) «"Мой собственный сад есть мой
собственный сад, - сказал себе Великан. Это всякому должно быть
понятно, и я не позволю никому, кроме себя самого, играть в моем собственном
саду". И он обнес его высокой оградой и вывесил надпись: «ВХОД СТРОГО
ВОСПРЕЩАЕТСЯ». Этот Великан был такой эгоист. Бедным детям с тех
пор негде было играть».[77]
В) «"Мой сад - это мой сад, - сказал
Великан, - и каждому это должно быть ясно, и, уж конечно,
никому, кроме самого себя, я не позволю здесь играть". И он обнес
свой сад высокой стеной и прибил объявление: «ВХОД ВОСПРЕЩЕН.
НАРУШИТЕЛИ БУДУТ НАКАЗАНЫ». Он был большим эгоистом, этот Великан.
Бедным детям теперь негде было играть».[78]
«"Мой сад - это мой собственный сад,
- сказал Великан. Каждый способен понять эту простую истину, и
никому, кроме себя, я не позволю здесь играть". После этого он
оградил свой сад высоким забором и повесил табличку: «НАРУШИТЕЛИ БУДУТ ПРЕСЛЕДОВАТЬСЯ».
Великан поступил как настоящий эгоист. Теперь бедным детям негде было играть».
«Once a beautiful flower put its head
out from the grass, but when it saw the notice-board it was so sorry for the
children that it slipped back into the ground again, and went off to sleep».[79]
А) «Один красивый цветок собрался было
выглянуть из травы, но, увидев табличку с надписью, так огорчился за детей,
что поспешил вновь скользнуть в землю и тут же уснул».[80]
Б) «Какой-то прекрасный цветок поднял было
над травою головку, но, увидав эту надпись, так огорчился за детей, что снова
спрятался в землю и погрузился в сон».[81]
В) «Как-то раз один хорошенький цветочек выглянул
из травы, но увидел объявление и так огорчился за детей, что тут же
спрятался обратно в землю и заснул».[82]
«Как-то раз один прекрасный цветок высунул
свою головку из травы, но, увидев табличку с надписью, так огорчился за
детей, что вернулся в землю и заснул».
«So the Hail came. Every day for three
hours he rattled on the roof of the castle till he broke most of the slates,
and then he ran round and round the garden as fast as he could go. He was
dressed in grey, and his breath was like ice».[83]
А) «Град тоже не заставил себя ждать.
Каждый день по три часа кряду он барабанил по крыше замка, пока не
разбил почти всю черепицу, а потом еще долго кружил по саду со всей прытью,
на которую был способен. Одет он был в серое, и дыхание его было ледяным».[84]
Б) «И вот появился Град. Каждый день он часа
по три барабанил по кровле замка, так что перебил почти всю черепицу, а
потом все быстрее и быстрее носился, кружился по саду, насколько хватало
сил. Он был одет в серое, а дыхание его было как лед».[85]
В) «И тогда явился и Град. Изо дня в день
он часами стучал по кровле замка, пока не перебил почти всей черепицы, а
потом что было мочи носился по саду. На нем были серые одежды, а
дыхание его было ледяным».[86]
«И вот явился Град. Сначала он каждый день
часа по три барабанил по кровле замка, пока не перебил почти всю черепицу, а
затем свои неистовства перенес в сад. Он был одет в серое, а
дыхание его было ледяным».
«And the Giant's heart melted as he
looked out».[87]
А) «У Великана неотрывно смотревшего в
окно, понемногу начало оттаивать сердце».[88]
Б) «И сердце Великана смягчилось, когда
он увидел это».[89]
В) «И сердце Великана растаяло, когда он глядел
в окно».[90]
«И от всего увиденного сердце Великана растаяло».
«But when the children saw him they
were so frightened that they all ran away, and the garden became winter again».[91]
А) «Но дети, едва завидев его
(Великана), так испугались, что бросились бежать куда глаза глядят, и в
сад снова возвратилась Зима».[92]
Б) «Но дети, завидев его (Великана), так
оробели, что все разбежались, и снова в саду наступила Зима».[93]
В) «Но как только дети увидели
Великана, они так испугались, что тут же бросились врассыпную, и в сад снова
пришла Зима. [94]
«Но когда дети увидели Великана, они так
испугались, что все убежали, и в саду опять наступила Зима».
Из анализа можно заключить, что перевод Т.
Озерской ближе к оригинальному тексту сказки, чем переводы Я. Ясинского и В.
Чухно.
Некоторые неточности, допущенные Т. Озерской
(а) и 3. Журавской (б) при переводах сказки Оскара Уайльда «Замечательная
ракета» отмечены и исправлены далее.
«The Prince and Princess sat at the
top of the Great Hall and drank out of a cup of clear crystal. Only true lovers
could drink out of this cup, for if false lips touched it, it grew grey and
dull and cloudy "It's quite clear that they love each other, - said the
little Page, - as clear as crystal!" and the King doubled his salary a
second time». [95]
а) «Принц и Принцесса сидели на почетных
местах за столом в большой зале и пили из прозрачной хрустальной чаши.
Из этой чаши могли пить только люди, искренне любящие друг друга,
ибо, если лживые уста касались ее, хрусталь сразу тускнел, становился серым и словно
задымленным. "Совершенно очевидно, что они любят друг друга, - сказал
маленький Паж. - Это ясно, как хрусталь". И Король в награду еще
раз удвоил его жалованье».[96]
Б) «Принц и Принцесса сидели во главе
стола в Большом зале и пили из прозрачной хрустальной чаши. Только истинные
влюбленные могли пить из этой чаши, ибо стоило лживым устам прикоснуться к
ней, как хрусталь становился тусклым, мутным и серым. "Совершенно ясно,
что они любят друг друга, - сказал маленький Паж. - Это так же ясно, как ясен
хрусталь этой чаши!"' И Король вторично удвоил ему жалованье».[97]
«Принц и Принцесса сидели на самом
почетном месте Большого Зала и пили из прозрачной хрустальной чаши. Только
истинные влюбленные могли пить из этой чаши, ибо стоило лживым устам
прикоснуться к ней, как хрусталь становился серым, тусклым и мутным.
"Совершенно ясно, что они любят друг друга, - сказал маленький Паж. - Это
так же ясно, как ясен хрусталь этой чаши! " И Король во второй раз удвоил его
жалованье».
«Travel improves the mind wonderfully, and does away with all one's prejudices».[98]
А) «Путешествие удивительно благотворно
влияет на развитие ума и рассеивает все предрассудки».[99]
Б) «Путешествия удивительно облагораживают
душу и помогают освобождаться от предрассудков».[100]
«Путешествие замечательно развивает
ум и освобождает от всяких предрассудков».
А) «"Order! order!" - cried
out a Cracker. He was something of a politician, and had always taken a
prominent part in the local elections, so he knew the proper Parliamentary expressions
to use».[101]
Б) «"К порядку! К порядку!" -
крикнул один из Бураков. Он был в некотором роде политик и всегда
играл выдающуюся роль в местных выборах, так что умел кстати ввернуть
подходящее парламентское выражение».[102]
«"Внимание! Внимание!" - закричал
Бенгальский Огонь. Он увлекался политикой, всегда принимал деятельное участие в
местных выборах и поэтому очень умело пользовался всеми парламентскими
выражениями».[103]
«"Соблюдайте порядок!" - вскрикнул Бенгальский
Огонь. Он был одним из тех политиков, которые всегда принимаю? деятельное
участие в местных выборах и выделяются среди других своим
знанием парламентских выражений».
«I hate people who cry over spilt milk».[104]
А) «Ненавижу
людей, которые плачут о пролитом молоке».[105]
Б) «Снявши голову - по волосам не плачут, и я терпеть не могу тех,
кто не придерживается этого правила».[106]
«Я не люблю таких людей, которые рыдают над пролитым молоком».
«The Prince and Princess were leading the dance. They
danced so beautifully that the tall white lilies peeped in at the window and
watched them, and the great red poppies nodded their heads and beat time».[107]
А) «Принц с Принцессой открыли бал. Они танцевали так красиво,
что высокие белые лилии заглядывали в окна и следила за ним, а большие
красные маки кивали головками и отбивали такт».[108]
Б) «Принц с Принцессой открыли бал, и танец их был так прекрасен,
что высокие белые лилии, желая полюбоваться им. встали на цыпочки и
заглянули в окна, а большие красные маки закивали в такт головами».[109]
«Принц с Принцессой открыли бал. Они танцевали так красиво, что высокие
белые лилии, украдкой заглянув в окно, не смогли оторвать от них взора, а
большие красные маки от восхищения покачивали головами».
«I have no sympathy myself with industry of any kind,
least of all with such industries as you seem to recommend».[110]
А) «Я лично не сочувствую никакому виду труда, и менее
всего тем, которые вы рекомендуете».[111]
Б) «Я лично не питаю симпатии к полезной деятельности какого
бы то ни было рода, а уж меньше всего - к такой, какую вы изволили
рекомендовать».[112]
«Я не испытываю симпатии к любой
производственной деятельности, а уж менее всего к той, которую вы
изволили рекомендовать».
Из анализа можно заключить, что перевод Т.
Озерской ближе к оригинальному тексту сказки, чем перевод 3. Журавской (конечно
же, за исключением перевода четвертого фрагмента).
Полученные эквиваленты подлинника нельзя считать переводами в собственном
смысле. Они представляют собой хорошие или плохие, более или менее удачные, но
все же - вариации на тему. Однако подлинное понимание текста может быть
достигнуто через совокупность переводов, которые могут дополнять друг друга,
раскрывая разные аспекты изучаемого оригинала. Мы предлагаем филологический
подход к переводу художественной литературы, то есть такой подход, когда в
результате сопоставления всех имеющихся переводов данного оригинала на всех
уровнях языка создается научно обоснованный, филологический вариант перевода.
Заключение
Роль художественного
перевода литературных произведений в обмене мыслями между
разными народами и культурами трудно переоценить. Читая произведение, переведенное с английского, немецкого или
французского языка, мы воспринимаем текст именно как
художественный и не задумываемся над тем, какая работа была проведена переводчиком
для достижения максимально адекватной передачи всех смыслов, содержащихся в
литературном произведении.
Сложность перевода
текстов художественных произведений объясняется и необычайно
высокой смысловой "нагруженностью" каждого слова - переводчику приходится
не столько воспроизводить текст на другом языке, сколько создавать его заново;
и различным "видением" мира - а следовательно, специфическими
способами осознания и отражения мира в разных языках; и различием культур, к
которым принадлежат языки перевода и оригинала: арабский читатель легко узнает
в тексте намек на сюжеты Корана, а европеец этих реминисценций может не
заметить.
Русская литература за века своего исторического развития
обогащалась благодаря переводческой деятельности великолепной плеяды
литературных деятелей: начиная с Гнедича и Жуковского, русские писатели брались
за перевод художественных текстов
с европейских языков - французского, английского, немецкого, с древних языков
(латинского, греческого), переводили литературу Востока и азиатских стран.
Буквальный дословный перевод не только не способен
отразить глубину литературного произведения, он зачастую не передает и общего
смысла текста. В художественном
переводе текст дословно может и не совпадать с оригиналом.
Главное, чтобы перевод означал для носителей языка перевода то же самое, что
значило исходное высказывание для носителей своего языка. Писатель-переводчик
как носитель языка излагает, по сути, не исходный текст оригинала, а свое
понимание этого текста.
Следовательно, литературный
перевод невозможен без всестороннего осмысления оригинала, и
одного знания иностранного языка здесь мало, нужно особое мастерство - умение
интерпретировать игру слов, чувство языковой формы, способность передать художественный
образ. Например, чтобы при переводе с
английского языка на русский воссоздать произведение как
художественное, важно уметь писать на русском языке, передавая национальный
английский колорит, кроме того, переводчикам, как и писателям, необходим
многосторонний жизненный опыт и неустанно пополняемый запас впечатлений - без
знания жизни передать идею, дух, жизнь произведения не представляется возможным.
При этом одни переводчики считают важным соответствие перевода духу родного
языка и привычкам отечественного читателя, другие настаивают, что важнее приучить
читателя воспринимать иное мышление, иную культуру - и для этого идти даже на
насилие над родным языком. Выполнение первого требования ведёт к вольному переводу,
выполнение второго - к переводу дословному, буквальному.
Существует два вида эквивалентности при
переводе художественного текста: функциональная, когда воспроизводится лишь
функция оригинала и функционально-содержательная, когда воспроизводится и
функция, и содержание.
Эквивалентность перевода может достигаться за
счет использования в процессе перевода грамматических трансформаций,
лексико-семантических перефразирований и ситуативных преобразований.
Семантика художественного
текста при переводе должна быть сохранена в единстве всех ее составляющих,
взаимосвязь и взаимодействие которых обусловлены авторским замыслом, что
обязывает переводчика включить понятие о семантической структуре текста в сферу
своей профессиональной компетенции.
Полученные эквиваленты подлинника нельзя считать переводами в собственном
смысле. Они представляют собой хорошие или плохие, более или менее удачные, но
все же - вариации на тему. Однако подлинное понимание текста может быть
достигнуто через совокупность переводов, которые могут дополнять друг друга,
раскрывая разные аспекты изучаемого оригинала.
Мы предлагаем филологический подход к переводу художественной
литературы, то есть такой подход, когда в результате сопоставления всех
имеющихся переводов данного оригинала на всех уровнях языка создается научно
обоснованный, филологический вариант перевода. Функционально-содержательная функция
при переводе достигается именно при данном подходе к переводу, когда воспроизводится
и функция, и содержание текста.
Библиография
1. Арнольд И.В. Стилистика
современного английского языка. - Л., 1973.
2. Балли М. Французская
стилистика/Пер. с фр. К.А. Долинина. – М., 1961.
3. Бархударов Л.С. Язык и перевод. -
М., 1975.
4. Бельчиков Ю.А. . Язык: система и
функционирование: сборник научных трудов. – М.: Наука, 1988.
5. Беляевская Е.Г. Семантика слова.
– М., 1987.
6. Казакова Т.А. Практические основы
перевода. СПб.: «Издательство Союз», - 2000.
7. Миньяр-Белоручев Р.К. Общая
теория перевода и устный перевод. - М., 1980; Последовательный перевод. - М.,
1969.
8. Никитин М.В.. Лексическое
значение слова. М., 1983.
9. Ревзин И.И.,
Розенцвейг В.Ю. Основы общего и машинного перевода. - М., 1964.
10. Реформатский А.А. Введение в
языковедение/ Под ред. В. А. Виноградова. – М.: Аспект Пресс, 1999.
11. Рецкер Я.И. О закономерных
соответствиях при переводе на родной язык // Вопросы теории и методики учебного
перевода: Сб. СТ. / Под ред. КА. Ганшиной и И.В. Карпова. - М., 1950.
12. Рецкер Я. И. Теория перевода
и переводческая практика. М.:Междун. отношения, 1974.
13. Салмина Л.М., Костычева Л.М.
Семантическая структура художественного текста и перевод // Экспрессивность
текста и перевод. – Казань, 1991. С. 107-109.
14. Телия В.Н. Метафора как модель
смысла произведения и ее экспрессивно-оценочная функция // Метафора в языке и
тексте. – М.: Наука, 1988.
15. Федоров А.В. Введение в теорию
перевода. - М., 1953.
16. Фёдоров А. В. Основы общей
теории перевода. (Лингвистический очерк). М.:Высш. шк., 1986.
17. Федуленкова Т.Н. Английская
фразеология: Курс лекций. – Архангельск, 2000.
18. Хорнби А.С. Конструкции и
обороты английского языка // Хронби А.С. – М.: Буклет, 1994.
19. Чернов Г.В. Теория и практика
синхронного перевода. - М., 1978.
20. Черняховская Л. А. Перевод и
смысловая структура . М.:Междунар. отношения, 1976.
21. Швейцер А.Д. Теория перевода. - М.,
1988.
22. Ширяев А.Ф. Синхронный перевод.
- М., 1979.
23. Шрайбер В.И. Актуализация
фразеологических единиц в литературно-художественных текстах: автореф. дис.
канд филол. наук.- М.,1981.
24.
Berlin, B & Kay, P.
Basic Color Terms: their Universality and Evolution, University of California Press, Berkeley, 1969.
25.
Catford
J.C. A Linguistic Theory of Translation. - London, 1965.
26.
Howarth,
Peter Andrew Phraseology in English Academic Writing: Some implications for
language learning and dictionary making. – Tübingen: Niemlyer, 1996.
27.
W. van Humboldt. Sein Leben und Wirken, dargestellt in Briefen,
Tagebuchern und Dokumenten seiner Zeit // Федоров А.В. Основы общей теории перевода. - М., 1983.
28.
Jakobson
R. On Linguistic Aspects of Translation // On Translation / Ed. I.A. Brower.
- Cambridge (Mass.), 1959.
29.
Juger
G. Translation und Translationslinguistik. - Halle (Saale), 1975.
30.
Nida E.
Linguistics and Ethnology in Translation Problems // Word. - N.Y., 1945. - No.
2.
31.
Nida E. Toward a Science of Translating. - Leiden, 1964.
32.
Mounin G. Les
problemes théoriques de la traduction. - Paris, 1963.
33.
Neubert A.
Text and Translation. - Leipzig, 1985.
34.
Newmark P. Approaches to Translation. - Oxford, 1981.
35.
Reiss K.
Moglichkeiten und Grenzen der Ubersetzungskritik. - Munchen, 1971.
36.
Reiss K., Vermeer H.J. Grundlagen einer allgemeinen Translationstheorie.
-Tubingen, 1984.
37.
Seleskavitch D. Zur
Theorie des Dolmetschens // Ubersetzer und Dolmetscher / Hrsg. V, Kapp. - Heidelberg, 1974.
38.
Vinai J.P. et Darbelnet J. Stylistique сотраrée
du francais et de 1'anglais. - Paris, 1958.
Словари
39. ЛЭС Лингвистический
энциклопедический словарь / под ред. В.Н. Ярцевой . – М. : Сов.
Энциклопедия, 1990.
40. Новый большой англо- русский
словарь: В 3-х т./Под общим рук. Ю.Д. Апресяна. 5-е изд. Стериотип..- М.:
Рус.яз.., 2000.
41. Ожегов С. И. Толковый
словарь русского языка: Ок. 57.000 слов/ под ред. Н. Ю. Шведовой _ 20 –
е изд., стереотип. М. : Рус. Яз., 1988.
42. Русско- английский словарь/ Под. Ред.
Р. С. Даглиша.- 8-е изд. Стереотип..- М.: Рус. яз., 1991.
43. Longman Dictionary of Contemporary English. London, 1997.
44.
Longman
dictionary of English Idioms, Longman. 1980.
45.
The
Oxford Dictionary of English Etymology/ Ed. by C. T. Onions. Oxford, 1966
46. The Oxford English
Dictionary (OED). A corrected reissue of the New English Dictionary on
Historical Principles (NED): In thirteen vols/ Ed. By J. F. H. Murray, H.
Bradley, W. A. Craigie, C. T. Onions. 3rd ed., revised, with corrections. Oxford, 1977.
Литературные
источники
47. Wilde O. The Happy
Prince // Wilde O. Fairy Tales. М.:Радуга, 2000. С. 9-17.
48.
Wilde
O. The Nightingale and the Rose // Wilde O. Fairy Tales. М.:Радуга, 2000. С. 19-25.
49.
Wilde O. The Remarkable Rocket
// Wilde O. Fairy Tales. М.:Радуга, 2000. С. 43-52.
50.
Wilde
O. The Selfish Giant // Wilde O. Fairy Tales. М.:Радуга, 2000. С. 26-30.